Зачем любоваться красотой, чтобы затем ее уничтожить?*
Б.Рябинин
*Опубликовано: Диалог о природе, 1977. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство. — С. 62—67.
Я антиохотник. Разумом я понимаю, что охота существует, ею увлекаются миллионы людей, и, очевидно, какой-то срок охота еще будет существовать, но очевидно также, что она будет изменяться, уже изменяется, пока не отомрет.
Бельгийский зоолог А.Л. Лемерр еще в 1902 году констатировал: «Пресечение рода зебр огнестрельным оружием — вопрос всего нескольких лет». Мало того, целые стада загонялись в пропасти и там гибли; это делали тоже «охотники». Итог? Как известно, зебры-квагги исчезли с лица земли. А нам осталось лишь высказать запоздалые сожаления по поводу того, что погибло животное, которое годилось и под седло, и в упряжку.
А вот вести из Казахстана — пишет мой знакомец М.Д. Зверев («Труды заповедников Казахстана»): «В результате неумеренного отстрела, а также несколько неправильной организации охоты и ряда суровых многоснежных зим, численность фазана резко снизилась повсеместно и продолжает уменьшаться по сегодняшний день…» В результате неумеренной охоты… Он ставит это на первое место.
Нахожу неприличным ссылки в охотничьей печати на то, что вот тот был охотником, другой был охотником, что вот-де любили охоту и Тургенев, и Аксаков, и Толстой, и Пришвин… и не только классики. Для того времени это было обычно и естественно. Но если бы они дожили до наших дней, уверен, они первые выбросили бы свои ружья, увидев, в каком бедственном положении находятся сейчас зверь и птица. Зачем разжигать страсти!
«Любите природу, но без огнестрельного оружия!» — провозглашает Леонид Леонов. Я его сторонник.
В журнале «Охота и охотничье хозяйство» я прочел однажды заметку, которая поразила меня своей внутренней противоречивостью. Называется она «На глухарином току», автор — Н. Глумов — в некотором роде мой земляк, из Перми (я учился там)… весьма недурно написано, кстати говоря…
«Впервые в тот год, накануне Первого мая, я шел ночью на редко посещаемый мной ток глухарей, находившийся в 11 километрах от города Перми, за деревней Голый мыс…» Где они теперь эти глухариные тока у порога города! И признака не осталось! Но продолжаю: «…Крадучись, осторожно, издалека обойдя этот небольшой ток, я наслушал пять играющих глухарей. Один из них, судя по доносившимся песням из кулисы, находился несколько в стороне от остальных…» Далее автор мучительно переживает, что ему никак не удается подойти к глухарю и сделать первый выстрел: мешали ветки, они закрывали птицу. И вот — в финале: «…Глухарь несколько раз прекращал игру, не то слушая песни соперников, не то наблюдая, не прилетела ли на ток глухарка. Время — шестой час утра. Солнышко уже показалось из-за горизонта, птички давно пели, а я стоял, сердился неизвестно на кого и думал: не довольно ли наслушался глухаря, не пора ли прекратить трепку нервов, не время ли уходить с тока? Но не так-то легко охотнику выйти из леса, да на солнцевосходе, да из-под елки с поющим глухарем! И вдруг совершенно неожиданно, неизвестно по какой причине, птица слетела со сломыша… Сердце словно оборвалось: улетел… Но вдруг послышалось хлопанье крыльев, и я увидел моего мучителя-хитреца, невидимку, удивительного красавца в озарении солнца, с трудом усаживающегося на соседнюю крепкую березу. Глухарь как на ладони! Вот он повернулся головой к солнцу и без передышки начал играть… Эх, заснять бы, да нет фотоаппарата. И полюбовался же я на него! Он ходил по сучку и повертывался в разные стороны. Я наблюдал почти в точности повторяющиеся при каждой песне позы и движения: он важно переступал с лапы на лапу, отводил вперед и кверху голову, приопускал вздувшуюся шею, слегка разводил в стороны и вниз крылья, с тихим шелестом веером распускал и приподнимал голову. Его песня настолько гипнотизировала, что в эти секунды забывалось все, положительно все… Мне кажется, бесподобную песню можно, примерно, передать звуками, считая каждую точку между нами за секундный интервал: «Тэке… тэке… тэке… тэке … тэке… тэке… тэкерре… экаптехастер… экаптехастер… экаптехастер… экаптехастер… экаптехастер…»
Мой выстрел родил звучное эхо и разбудил лес. Под раскаты его глухарь грузно упал под березу… Я осторожно поднял красивую, в весеннем наряде, мощную птицу и опустил на молодую зеленую траву, только на днях выросшую на солнценагреве, среди прошлогодней, прелой, желтовато-бурой подстилки. Ружье концами стволов я положил на глухаря и, прислонившись к березе, подробно вспоминал, улыбаясь и с наслаждением переживая счастье сегодняшней охоты.»
Любоваться красотой, чтобы затем ее уничтожить. Не понимаю. Кстати, эта зарисовка помещена под рубрикой «Молодому охотнику».
Мне приходилось рецензировать рукописи литераторов-охотников, буквально на каждой странице запинаешься за такую деталь: «Из-за пенька выскользнул красивый пушистый зверек… Грянул выстрел, и зверек покатился мертвый…»
Тут вспоминается стихотворение «Глухарь» нашего земляка поэта Евгения Фейерабенда:
…Ах, как пел глухарь,
В зарю врастая,
Песню, что была ему сладка!
И не слышал он
Грозящей стали,
Боевого щелканья курка.
В честь весны чудил,
В честь ранней нови,
Что пришла теплом обнять тайгу…
Клюквинки его горячей крови,
Раскатившись, таяли в снегу.
Вот и все.
И тишь в тайге окрестной…
Но ведь было счастье у него —
Это он сложил
Такую песню,
Что не слышал больше ничего!
А стрелок
На тракт с добычей вышел,
Миновав заснеженную гарь.
Ничего
Он в песне не услышал.
Вот кто был
Поистине
Глухарь.
Более подробно о вреде любительской ( спортивной ) охоты можно прочитать в книге ” Брось охоту-стань человеком” http://www.
Пресс-служба КЭКЦ
16.04.2019
Рубрики: Нет - спортивной охоте!, Новости