За­чем лю­бо­вать­ся кра­со­той, что­бы за­тем ее унич­то­жить?*

Б.Рябинин

*О­пуб­ли­ко­ва­но: Ди­а­лог о при­ро­де, 1977. — Свер­д­ловск: Сред­не-Уральс­кое книж­ное изда­тельс­т­во. — С. 62—67.

 

Я анти­о­хот­ник. Ра­зу­мом я по­ни­маю, что охо­та су­щес­т­ву­ет, ею увле­ка­ют­ся мил­ли­о­ны лю­дей, и, оче­вид­но, ка­кой-то срок охо­та еще бу­дет су­щес­т­во­вать, но оче­вид­но так­же, что она бу­дет изме­нять­ся, уже изме­ня­ет­ся, по­ка не отом­рет.

Бель­гий­с­кий зо­о­лог А.Л. Ле­мерр еще в 1902 го­ду кон­с­та­ти­ро­вал: «Пре­се­че­ние ро­да зебр огнес­т­рель­ным ору­жи­ем — воп­рос все­го нес­коль­ких лет». Ма­ло то­го, це­лые ста­да за­го­ня­лись в про­пас­ти и там гиб­ли; это де­ла­ли то­же «охот­ни­ки». Итог? Как извес­т­но, зеб­ры-кваг­ги исчез­ли с ли­ца зем­ли. А нам оста­лось лишь выс­ка­зать за­поз­да­лые со­жа­ле­ния по по­во­ду то­го, что по­гиб­ло жи­вот­ное, ко­то­рое го­ди­лось и под сед­ло, и в упряж­ку.

А вот вес­ти из Ка­зах­с­та­на — пи­шет мой зна­ко­мец М.Д. Зве­рев («Тру­ды за­по­вед­ни­ков Ка­зах­с­та­на»): «В ре­зуль­та­те не­у­ме­рен­но­го отстре­ла, а так­же нес­коль­ко неп­ра­виль­ной орга­ни­за­ции охо­ты и ря­да су­ро­вых мно­гос­неж­ных зим, чис­лен­ность фа­за­на рез­ко сни­зи­лась пов­се­мес­т­но и про­дол­жа­ет умень­шать­ся по се­год­няш­ний день…» В ре­зуль­та­те не­у­ме­рен­ной охо­ты… Он ста­вит это на пер­вое мес­то.

На­хо­жу неп­ри­лич­ным ссыл­ки в охот­ни­чьей пе­ча­ти на то, что вот тот был охот­ни­ком, дру­гой был охот­ни­ком, что вот-де лю­би­ли охо­ту и Тур­ге­нев, и Акса­ков, и Тол­с­той, и Приш­вин… и не толь­ко клас­си­ки. Для то­го вре­ме­ни это бы­ло обыч­но и естес­т­вен­но. Но если бы они до­жи­ли до на­ших дней, уве­рен, они пер­вые выб­ро­си­ли бы свои ру­жья, уви­дев, в ка­ком бед­с­т­вен­ном по­ло­же­нии на­хо­дят­ся сей­час зверь и пти­ца. За­чем раз­жи­гать страс­ти!

«Лю­би­те при­ро­ду, но без огнес­т­рель­но­го ору­жия!» — про­воз­г­ла­ша­ет Ле­о­нид Ле­о­нов. Я его сто­рон­ник.

В жур­на­ле «Охо­та и охот­ни­чье хо­зяй­с­т­во» я про­чел однаж­ды за­мет­ку, ко­то­рая по­ра­зи­ла ме­ня сво­ей внут­рен­ней про­ти­во­ре­чи­вос­тью. На­зы­ва­ет­ся она «На глу­ха­ри­ном то­ку», автор — Н. Глу­мов — в не­ко­то­ром ро­де мой зем­ляк, из Пер­ми (я учил­ся там)… весь­ма не­дур­но на­пи­са­но, кста­ти го­во­ря…

«Впер­вые в тот год, на­ка­ну­не Пер­во­го мая, я шел но­чью на ред­ко по­се­ща­е­мый мной ток глу­ха­рей, на­хо­див­ший­ся в 11 ки­ло­мет­рах от го­ро­да Пер­ми, за де­рев­ней Го­лый мыс…» Где они те­перь эти глу­ха­ри­ные то­ка у по­ро­га го­ро­да! И приз­на­ка не оста­лось! Но про­дол­жаю: «…Кра­ду­чись, осто­рож­но, изда­ле­ка обой­дя этот не­боль­шой ток, я нас­лу­шал пять игра­ю­щих глу­ха­рей. Один из них, су­дя по до­но­сив­шим­ся пес­ням из ку­ли­сы, на­хо­дил­ся нес­коль­ко в сто­ро­не от осталь­ных…» Да­лее автор му­чи­тель­но пе­ре­жи­ва­ет, что ему ни­как не уда­ет­ся по­дой­ти к глу­ха­рю и сде­лать пер­вый выс­т­рел: ме­ша­ли вет­ки, они зак­ры­ва­ли пти­цу. И вот — в фи­на­ле: «…Глу­харь нес­коль­ко раз прек­ра­щал игру, не то слу­шая пес­ни со­пер­ни­ков, не то наб­лю­дая, не при­ле­те­ла ли на ток глу­хар­ка. Вре­мя — шес­той час утра. Сол­ныш­ко уже по­ка­за­лось из-за го­ри­зон­та, птич­ки дав­но пе­ли, а я сто­ял, сер­дил­ся не­из­вес­т­но на ко­го и ду­мал: не до­воль­но ли нас­лу­шал­ся глу­ха­ря, не по­ра ли прек­ра­тить треп­ку нер­вов, не вре­мя ли ухо­дить с то­ка? Но не так-то лег­ко охот­ни­ку вый­ти из ле­са, да на сол­н­це­вос­хо­де, да из-под елки с по­ю­щим глу­ха­рем! И вдруг со­вер­шен­но не­о­жи­дан­но, не­из­вес­т­но по ка­кой при­чи­не, пти­ца сле­те­ла со сло­мы­ша… Сер­д­це слов­но обор­ва­лось: уле­тел… Но вдруг пос­лы­ша­лось хло­па­нье кры­льев, и я уви­дел мо­е­го му­чи­те­ля-хит­ре­ца, не­ви­дим­ку, уди­ви­тель­но­го кра­сав­ца в оза­ре­нии сол­н­ца, с тру­дом уса­жи­ва­ю­ще­го­ся на со­сед­нюю креп­кую бе­ре­зу. Глу­харь как на ла­до­ни! Вот он по­вер­нул­ся го­ло­вой к сол­н­цу и без пе­ре­дыш­ки на­чал играть… Эх, зас­нять бы, да нет фо­то­ап­па­ра­та. И по­лю­бо­вал­ся же я на не­го! Он хо­дил по суч­ку и по­вер­ты­вал­ся в раз­ные сто­ро­ны. Я наб­лю­дал поч­ти в точ­нос­ти пов­то­ря­ю­щи­е­ся при каж­дой пес­не по­зы и дви­же­ния: он важ­но пе­рес­ту­пал с ла­пы на ла­пу, отво­дил впе­ред и квер­ху го­ло­ву, при­о­пус­кал вздув­шу­ю­ся шею, слег­ка раз­во­дил в сто­ро­ны и вниз кры­лья, с ти­хим ше­лес­том ве­е­ром рас­пус­кал и при­под­ни­мал го­ло­ву. Его пес­ня нас­толь­ко гип­но­ти­зи­ро­ва­ла, что в эти се­кун­ды за­бы­ва­лось все, по­ло­жи­тель­но все… Мне ка­жет­ся, бес­по­доб­ную пес­ню мож­но, при­мер­но, пе­ре­дать зву­ка­ми, счи­тая каж­дую точ­ку меж­ду на­ми за се­кун­д­ный интер­вал: «Тэ­ке… тэ­ке… тэ­ке… тэ­ке … тэ­ке… тэ­ке… тэ­кер­ре… экап­те­хас­тер… экап­те­хас­тер… экап­те­хас­тер… экап­те­хас­тер… экап­те­хас­тер…»

Мой выс­т­рел ро­дил звуч­ное эхо и раз­бу­дил лес. Под рас­ка­ты его глу­харь груз­но упал под бе­ре­зу… Я осто­рож­но под­нял кра­си­вую, в ве­сен­нем на­ря­де, мощ­ную пти­цу и опус­тил на мо­ло­дую зе­ле­ную тра­ву, толь­ко на днях вы­рос­шую на сол­н­це­наг­ре­ве, сре­ди прош­ло­год­ней, пре­лой, жел­то­ва­то-бу­рой под­с­тил­ки. Ру­жье кон­ца­ми ство­лов я по­ло­жил на глу­ха­ря и, прис­ло­нив­шись к бе­ре­зе, под­роб­но вспо­ми­нал, улы­ба­ясь и с нас­лаж­де­ни­ем пе­ре­жи­вая счас­тье се­год­няш­ней охо­ты.»

Лю­бо­вать­ся кра­со­той, что­бы за­тем ее унич­то­жить. Не по­ни­маю. Кста­ти, эта за­ри­сов­ка по­ме­ще­на под руб­ри­кой «Мо­ло­до­му охот­ни­ку».

Мне при­хо­ди­лось ре­цен­зи­ро­вать ру­ко­пи­си ли­те­ра­то­ров-охот­ни­ков, бук­валь­но на каж­дой стра­ни­це за­пи­на­ешь­ся за та­кую де­таль: «Из-за пень­ка выс­кольз­нул кра­си­вый пу­шис­тый зве­рек… Гря­нул выс­т­рел, и зве­рек по­ка­тил­ся мер­т­вый…»

Тут вспо­ми­на­ет­ся сти­хот­во­ре­ние «Глу­харь» на­ше­го зем­ля­ка по­э­та Евге­ния Фе­йе­ра­бен­да:

 

…Ах, как пел глу­харь,

В за­рю врас­тая,

Пес­ню, что бы­ла ему слад­ка!

И не слы­шал он

Гро­зя­щей ста­ли,

Бо­е­во­го щел­ка­нья кур­ка.

В честь вес­ны чу­дил,

В честь ран­ней но­ви,

Что приш­ла теп­лом обнять тай­гу…

Клюк­вин­ки его го­ря­чей кро­ви,

Рас­ка­тив­шись, та­я­ли в сне­гу.

Вот и все.

И тишь в тай­ге окрес­т­ной…

Но ведь бы­ло счас­тье у не­го —

Это он сло­жил

Та­кую пес­ню,

Что не слы­шал боль­ше ни­че­го!

А стре­лок

На тракт с до­бы­чей вы­шел,

Ми­но­вав зас­не­жен­ную гарь.

Ни­че­го

Он в пес­не не услы­шал.

Вот кто был

По­ис­ти­не

Глу­харь.

Более подробно о вреде  любительской  ( спортивной ) охоты можно прочитать в книге ” Брось охоту-стань человеком” http://www.ecoethics.ru/old/b70/

Пресс-служба КЭКЦ

16.04.2019   Рубрики: Нет - спортивной охоте!, Новости