Охрана дикой природы
В.Е.Борейко
Что вернее: «сохранять» или «защищать»
дикую природу?
Со времен пионеров охраны природы у нас принято говорить об «охране» дикой природы. Под этим подразумевалась «консервация», «сохранение» участков дикой природы при помощи заповедания. При этом понималось сохранение конкретного дикого пейзажа и определенного биоразнообразия в данном времени. Ради этих целей даже в заповедниках проводились специальные биотехнические или лесотехнические мероприятия, поддерживающие состояние того или иного участка дикой природы.
Сохранение подразумевает прекращение изменений. Однако природные перемены нельзя предотвратить. Дикая природа не стабильна. В экосистемах изменения также естественны, как и неизбежны. В отношении природных процессов дикой природы вернее применить слово «защита», а не «сохранение».
Мы должны защищать от человека не только дикую природу, но и ее свободу, выражающуюся в эволюционных и экологически спонтанных процессах. Возможно, эти жизнеподдерживающие системы и являются главной ценностью дикой природы. Защищая дикую природу от человека, мы не должны ей мешать развиваться по ее собственным законам.
Два подхода к охране дикой природы
Весьма характерно, что защитники дикой природы принадлежат к двум лагерям. Как справедливо замечает российский философ и культуролог В.Л. Огудин: «В одном, пока еще малочисленном лагере, находятся гуманитарные экологи, которые выступают в обществе представителями дикой природы, объединяя в своем направлении принципы научной экологии, культурологии и определенные аспекты религиозной экологической этики (я бы уточнил — принципы экологии, гуманитарные знания и философию с этикой — В.Б.). Отправным моментом направления является определения статуса самой природы. Дикая часть ее признается святой, но не из-за того, что… является воплощенным Богом, а по причине самобытности, самодостаточности и целостности (…). В категорию «святой земли» попадают также природные ландшафты и объекты, издавна почитаемые верующей частью населения. Подобный оценочный подход закладывается в основу нового понимания заповедного дела. Другой, весьма важной позицией является требование признания за дикой природой моральных прав наравне с правами на существование и свободу, имеющихся у человека».
К представителям другого лагеря он относит экологов-материалистов, рассматривающих дикую природу с атеистических позиций научного детерминизма. В.Л. Огудин продолжает: «Они видят все сущее в бесконечных межпредметных взаимосвязях биотических и абиотических факторов, от которых зависит жизнедеятельность людей в разных природно-климатических условиях. По существу такой подход близок к политеистическому мировоззрению, но отсутствие религиозно-этической подоплеки во взаимоотношении с объектами природы приводит к возникновению экологической бездуховности». Более того, представители данного направления часто с пренебрежением относятся к гуманитарным наукам, этике, философии и религии.
В этой связи нельзя не учитывать еще две позиции. Первая — как относится к происходящему сама дикая природа, и вторая — как относится к происходящему население планеты.
По-видимому, дикой природе все равно, из какого лагеря спасатели ее защищают. Как безразлично больному, какую глотать таблетку, лишь бы лечение было эффективным.
Что же касается природоохраны, то ее эффективность зависит от правильно выбранной цели и от числа людей, озабоченных защитой дикой природы. И здесь позиция гуманитарных экологов, сочетающих взгляды науки экологии, а также философии, этики, либеральной демократии, культурологии и религии, и поэтому задействующих гораздо больше мотиваций, найдет куда больше сторонников, нежели позиция экологов-материалистов, опирающихся только на знания естественных наук. А, значит, «таблетки», предложенные гуманитарными экологами для защиты дикой природы, окажутся более действенными. Это, во-первых. И, во-вторых, экологическая этика, философия формулируют цель природоохраны, а науки, в том числе экология, социология и т.п. предлагают средства. Одно не заменяет другого, а наоборот, дополняет. Поэтому использование знаний естественных и гуманитарных наук, а также этики и философии будет являться более продуктивным в охране природы, нежели опора только на экологию и другие естественные науки.
Дикая природа и заповедное дело
Особи тысячи видов охраняют свою природную территорию
ради удовлетворения своих потребностей, и только человек, единственный вид, охраняет ее не только ради своих потребностей,
но и потребностей других видов.
В настоящее время существует четыре основных идеологии заповедного дела.
1. Сакральное заповедание
Сакральное заповедание — самая древняя идеология заповедного дела. Она основана на поклонении богам, духам, обитающим в природных объектах. Заповедание природных объектов происходит без вмешательства государственных институтов (народная охрана природы) и характерно для язычества, буддизма, даосизма, индуизма, реже ислама и христианства. Согласно данной идеологии дикая природа священна, однако ей поклоняются и ее защищают не ради нее самой, а из-за связи с божеством (духом).
2. Ресурсизм
Ресурсизм предполагает «рациональное использование природных ресурсов» в целях получения «наибольшего блага для наибольшего количества людей в течение наибольшего времени». По мнению его сторонников только рынок объективно определяет достоинство и ценность участков дикой природы. Согласно ресурсизму данная природа может быть изменена, улучшена или в какой либо личине сведена к окружающей среде. Для сторонников ресурсизма дикая природа не священна, не имеет внутренней ценности, целей, не обладает правами. Они против принципа абсолютной заповедности. Вместе с тем, ресурсизм поощряет создание некоторых видов охраняемых природных территорий, например, охотничьих заказников с целью воспроизводства подорванных популяций охотничьих животных для их систематического отстрела.
3. Классическое заповедание
Сторонники классического заповедания, в отличие от ресурсистов, стоят на более прогрессивных экологических позициях. Они видят природу как экосистему, где целое больше, чем сумма частей; утверждают, что природные системы являются координирующими областями в природных иерархиях. Однако все же, классическое заповедание можно приравнивать к поверхностной экологии, не многим более чем инструменту для поддержания человеческой цивилизации.
Несмотря на то, что сторонники классического заповедания явно расширяют свои оценочные критерии дикой природы (в сравнении с ресурсистами), они продолжают аргументировать важность охраняемых природных территорий их полезностью для людей. Например, филиал Карпатского заповедника Долина нарциссов должна быть сохранена, потому что будущие поколения людей будут наслаждаться ее красотой. Сторонники классического заповедания против прямого хозяйственно-губитель
Из наших отечественных ученых ярким поборником идеологии классического заповедания является известный российский деятель заповедного дела, доктор биологических наук Ф.Р. Штильмарк. Парадоксальный дуализм его позиции состоит в том, что, с одной стороны, всегда рьяно протестуя против хозяйственного освоения заповедников, он, тем не менее, твердо уверен, что природа заповедников должна охраняться ради ее научного использования. То есть, все равно как средство для достижения человеческих (пусть не хозяйственных, а научных) целей. Иначе говоря, дикая природа сторонниками классического заповедания ценится потому, что она полезна для людей.
Сторонники классического заповедания не утверждают, что дикая природа имеет внутреннюю ценность, свои цели и обладает правами. Большая часть из них не считает дикую природу священной. Принципы приверженцев классического заповедания часто неуверенны и противоречивы: они поддерживают стремление к абсолютной заповедности в заповедниках, однако поощряют там отстрел животных в научных целях, тушение пожаров, возникших по природным причинам, экотуризм, студенческие практики.
По сути, позиция сторонников классического заповедания саморазрушающая, ибо согласно их взглядам, интересы дикой природы уступают интересам человека, а значит, заповедники всегда могут быть упразднены ввиду изменившихся интересов людей.
Парадокс их позиции состоит также в том, что разрешая использовать дикую природу заповедников для науки, экотуризма, экопросвещения, студенческих практик и т.п., они способствуют превращению природы дикой в природу окультуренную. Ведь любое, пусть самое незначительное использование территорий дикой природы в любом случае создает угрозу для их существования.
Люди должны понять, что главная ценность дикой природы заключена в ее естественности вне нужд человека. Дикая природа тем ценнее, чем она независимее от нас.
4. Глубинная экология (этика дикой природы)
В отличие от сторонников классического заповедания, поборники новой природоохранной идеологии XXI века — этики дикой природы — видят дикую природу священной, имеющей внутреннюю ценность, обладающую правами. Они настаивают, что человеческие ценности не исчерпывают всех временных ценностей, ибо понятие ценности включает в себя гораздо больше, чем упрощенное удовлетворение человеческих интересов. Для сторонников этики дикой природы защита дикой природы понимается ради нее самой. Поэтому они поддерживают создание таких охраняемых природных территорий, где дикой природе предоставляется полная свобода, без какого-либо научного, рекреационного, образовательного или религиозного освоения.
Позиции сторонников этики дикой природы, в отличие от поборников классического заповедания, не страдают дуализмом.
Существует два смысла слова «заповедание»: большинство современных усилий по заповеданию следует первому — сохранению вещей. Сторонники этики дикой природы поддерживают второе значение — сохранение процесса.
Они поддерживают принцип стремления к абсолютной заповедности в заповедниках, и также выступают категорически против добычи в заповедниках животных и растений в научных целях, проведения там экотуризма, студенческих практик, различных регулировочных мероприятий, тушения пожаров, возникших по природным причинам. Глубинные экологи не согласны с рыночным оцениванием ценностей дикой природы. По их мнению, само пpаво дикой пpиpоды на существование уже достаточное обоснование для заповедания. Пусть создаются особые заповедные объекты, где внутpенняя ценность дикой пpиpоды считается основной. Там должно быть запpещено любое, пусть даже косвенное использование пpиpоды: и экотуpизм, и наука, и экопpосвещение, и даже охpана. В pадиусе не меньше 100 километpов должны быть закpыты все загpязняющие пpоизводства.
В этом плане мне симпатично мнение американского философа Джека Тернера: «Почему бы не выделять обширные области дикой природы, где мы ограничиваем все формы человеческого вмешательства: никаких природоохранных стратегий, никакой спроектированной области дикой природы, никаких дорог, никаких троп, никакого спутникового наблюдения, никаких полетов на вертолетах, никаких новейших радиопередатчиков, никаких измерительных приборов, никаких фотографий, данных глобальной системы навигации, никаких баз данных, наполненных сведениями о местоположении каждой грани вершины горы, никаких путеводителей, никаких топографических карт. Пусть любая среда обитания, которую мы можем сохранить, как можно больше вернется к своему собственному порядку. Пусть область дикой природы снова станет белым пятном на наших картах».
На международном школе-семинаре «Заповедное дело в общественном сознании: этические и культовые аспекты» («Трибуна—8», Киев, 27—30 мая 2002 г.) были доработаны и одобрены предложенные Киевским эколого-культурным центром этические принципы заповедного дела.
Этические принципы играют роль этического идеала и существуют в виде заповедей, норм, правил и законов, указывая, как должен действовать человек (следует добавить, что приведенные ниже этические принципы заповедного дела не являются постоянными, а будут эволюционировать в зависимости от развития экологической этики).
1. Не навреди.
2. Цени, люби и уважай дикую природу ради нее самой.
3. Используй этичные методы науки и экопросвещения.
4. Почитай заповедную территорию как священное пространство.
5. Благоговей перед дикой жизнью.
6. Максимально соблюдай естественные права дикой природы, растений и животных.
7. Управляй так, чтобы заповедник развивался в направлении абсолютной заповедности.
8. Не стремись к получению наживы от заповедной территории.
9. Относись к заповедному делу как к самоценному доброму деянию.
Перечисленные выше этические принципы заповедного дела являются плодом коллективного труда многих отечественных и зарубежных природоохранников.
Цель этических принципов — создание внутренних нравственных барьеров, особых «табу», запрещающих или регламентирующих определенные действия по отношению к заповедникам и другим ОПТ с позиции этики, создание особых этических традиций в заповедном деле и охране дикой природы. Речь идет не только о выработке особых корпоративных этических правил поведения работников заповедников, национальных парков и других ОПТ, но и о влиянии на общественное мнение в отношении заповедников путем повышения значимости этической ценности ОПТ и этической мотивации защиты дикой природы.
Этические принципы заповедного дела могут с успехом применяться в экологическом образовании, воспитании и просвещении с целью воздействия не только на разум, но и на душу, сердце человека, а также в менеджменте заповедников, национальных парков и других ОПТ.
Этические принципы заповедного дела не являются способами принуждения людей исповедовать экологическую этику, т.к. этика вообще не допускает элемента принуждения. Каждый человек присоединяется к ним добровольно.
Что же касается незаповеданных участков дикой пpиpоды, то доступ туда должен быть законодательно огpаничен. Ибо ценность свободной пpиpоды во многом состоит именно в том, что пpиpоду посещает мало наpода. Доpоги осквеpняют ее, а толпы уничтожают.
В этом плане интеpесен опыт США, где в 1964 г. был пpинят по настоящему pеволюционный Закон «О дикой пpиpоде». Он качественно усилил защиту свободной пpиpоды. Была создана национальная система участков дикой пpиpоды, отводимых навечно как ценные экологические теppитоpии, используемые только для огpаниченного пpимитивного туpизма. Кстати, некоторые американские природоохранники держат сторожевых псов на границах участков дикой природы, чтоб туда никто не прошел.
Следует подчеркнуть, что в 1992 г. Международный союз охраны природы принял новую категорию охраняемых территорий МСОП, куда в качестве особой категории «1б» введена сравнительная новая форма охраняемой природной территории (практикуемая в ряде стран и, в частности, в США) — «территория дикой природы» (Wilderness Area). Согласно определению — это «обширный по площади участок суши (включая акватории) с дикой или минимально измененной природой, не имеющий постоянного населения, сильно удаленный от основных зон урбанизации и освоения, сохраняемый в целях поддержания на неограниченно длительное время базовых параметров биосферы, хода естественных природных процессов и ненарушенных (натуральных) экосистем; используется для проведения научных исследований, экомониторинга, жестко лимитируемой и преимущественно безмоторной рекреации; в строго ограниченных экологически обоснованных масштабах допускается использование ресурсов местным (аборигенным) населением».
Главный кpитеpий подбоpа таких участков — наличие дикой пpиpоды. Внутpи них не должно быть пpоезжих доpог с твеpдым покpытием, сами теppитоpии — удалены от «вида и шума человеческих поселений». Такие участки дикой пpиpоды могут быть выделены как сpеди уже существующих заповедных объектов — национальных паpков, pезеpватов, так и вне их, напpимеp, в госудаpственных лесах.
К 2000 г. в США под систему участков дикой пpиpоды отведено около 105 млн. акpов. Hа них практически полностью пpекpащена хозяйственная деятельность, гидpостpоительство. Опрос, проведенный в США в 1998 г. показал, что две трети избирателей поддерживают охрану участков дикой природы. В Австралии, как показали социологические исследования, проведенные в 1996 г., большинство населения ценит области дикой природы и обеспокоено их охраной. Многие согласны с тезисом, что «дикая природа должна быть сохранена ради нее самой, а не потому, что люди хотят ее использовать». И только 12% опрошенных считает, что «экономическое развитие является более важным, чем сохранение дикой природы». В 1993—1994 годах в Канаде провели опрос с целью выяснить, что является символом этого государства. Национальные парки заняли третье место после флага и гимна Канады, обогнав даже известный во всем мире канадский хоккей. Подобный подход позволяет довольно быстpо и в масштабах всей стpаны взять под учет и охpану госудаpства многие имеющиеся еще не заповеданные теppитоpии ненаpушенной человеком пpиpоды. В 1973 г. подобный Закон о дикой природе принят в Канаде. В Австралии «Закон о дикой природе» принят в 1987 г. штатом Новый Южный Уэльс и в 1992 г. штатом Южная Австралия; в 1986 г. в этой стране начата национальная инвентаризация участков дикой природы.
Все то, что на сегодня сохpанилось от дикой пpиpоды, и это не более 11% теppитоpии планеты, должно оставаться непpикосновенным и войти в вечность. К сожалению, пока эти последние проценты, в основном, защищены не столько согласием, восхищением или сознательностью человека, сколько геогpафической недоступностью.
Сохpанению оставшихся уголков дикой пpиpоды будет способствовать контpоль над численностью человеческого населения Земли, а также поощpение частников сохpанять на своих землях участки дикой пpиpоды. Так, еще Джон Рескин пpедлагал выдавать землевладельцам пpемии за содеpжание земли в «состоянии пpиpодного изящества».
Повышение значимости нематеpильных и внутpенней ценностей дикой природы — очень важный момент. Это играет огромную роль в заповедном деле пpежде всего потому, что признание нематериальной оценки не только специалистами природоохраны, но и дpугими социальными гpуппами увеличит шансы сохpанения дикой пpиpоды. С дpугой стоpоны, миpовой опыт сохpанения ненаpушенных пpиpодных теppитоpий на основе только пpагматических подходов давно показал свою недостаточность и неэффективность.
Как спpаведливо отмечает pаботник Башкиpского заповедника А.М. Волков, «…заповедное дело в целом является деятельностью, обладающей объективно высокими моpальными стандаpтами. Цели и мотивы заповедания — не только пpагматические, но и духовные, этические и эстетические. И заповедное дело должно последовательно и системно стpоиться так, чтобы вся деятельность заповедной системы …не пpотивоpечила тем духовным ценностям, pади сохpанения котоpых она создавалась».
В фантастическом pомане амеpиканского писателя Клиффоpда Саймака «Заповедник гоблинов» pассказывается, что на Земле будущего pядом с человеческой цивилизацией существует заповедник для стpанных существ — гоблинов. Они были совеpшенно бесполезными для людей, однако являлись ценностью сами по себе, и поэтому охpанялись в заповеднике. …А почему, собственно говоpя, благоpодная идея «заповедников для гоблинов» должна быть фантастикой?
Заповедание государством участков дикой природы — процесс довольно трудоемкий и длительный. По видимому, параллельно может быть начат другой процесс — добровольное ограничение на использование незаповеданных участков дикой природы. Оставаясь юридически незаповеданными, они будут сохраняться благодаря их неиспользованию местным населением.
Выбор участков дикой природы
Горе тем, кто сблизит дом с домом, поле с полем,
пока не останется места, кроме как на краю света!
Я твердо убежден, что пришло время брать под охрану не только те природные участки, на которых обитает большое количество редких видов, не только те, что имеют значительную экологическую, эстетическую, культурную, религиозную или научную ценность, репрезентативны или уникальны, но и такие территории, на которых просто сохранилась дикая природа. То есть, наличие дикой природы является главным критерием при выборе объекта. Как я уже писал в предыдущих главах, по этому пути удачно идут американцы, австралийцы и канадцы, согласно национальным законам «О дикой природе» взявшие под охрану значительную часть имеющихся в своих странах участков дикой природы. Мне кажется, что подобная практика принесет быстрый и значительный успех и в странах СНГ.
Взятие под охрану участков дикой природы по американскому образцу (согласно закону «О дикой природе») никоим образом не должно мешать отечественной практике заповедания, то есть созданию заповедников, заказников, национальных парков и т.п. Просто, американский путь довольно быстро, благодаря простоте своей процедуры, позволит защитить от хозяйственного использования значительное количество участков дикой природы.
Закон США «О дикой природе», также как и созданная на его юридической базе Национальная система охраняемых областей дикой природы, утверждены Конгрессом США, поэтому каждый новый участок дикой природы может быть добавлен к Национальной системе охраняемых областей дикой природы (или удален) только актом Конгресса США, что защищает систему областей дикой природы от местного административного произвола. Следут отметить, что в Национальную систему охраняемых областей дикой природы входят как уже заповеданные территории национальных парков (Службы национальных парков), охотничьих резерватов (Службы рыбы и дичи), так и незаповеданные территории, находящиеся во владении Лесной службы или Бюро менеджмента земли. Согласно этому Закону данные землепользователи несут юридическую ответственность за сохранение дикой природы.
В США выбором участков дикой природы для внесения их в Национальную систему охраняемых областей дикой природы преимущественно занимается Лесная служба. Поэтому критерии, которыми она руководствуется при выборе территорий, ориентированы в основном на решение прагматической задачи — рекреационного обслуживания населения (как говорят американцы — ради получения человеком опыта дикой природы), что ожесточенно критикуется природоохранниками. Такими критериями являются: 1) природная целостность (очевидная естественность); 2) возможность побыть в одиночестве; 3) возможность примитивного рекреационного опыта; 4) пейзажная красота.
Думается, для отечественных природоохранных разработок подобная методика, в силу своего очевидного утилитаризма, за основу взята быть не может (за исключением пункта 1).
Можно предложить следующее. Как я уже писал выше, согласно Г. Эплету, дикое состояние участка природы является функцией одновременно свободы от человеческого контроля и естественности. Отталкиваясь от этих двух критериев, можно создать собственную отечественную методику для выбора участков дикой природы.
Под «естественностью» понимается наличие естественных биоценозов. По мнению зав. отделом Института ботаники НАН Украины,
к.б.н. С.Л. Масякина, параметры «естественности» могут определяться по сумме следующих признаков:
1) отсутствие инвазийных неаборигенных видов флоры и фауны;
2) полноценная структура растительного и животного сообщества;
3) соответствие биоты и ландшафта;
4) ненарушенность ландшафта.
К этим признакам, характеризующим естественность флоры и фауны, нужно добавить признаки естественности воды, воздуха, земли, климата, а также то, что данная область не была искусственно восстановлена человеком до состояния, имеющего вид естественности.
Американский экофилософ Марк Вудс пишет: «Следует отметить различия между синхронной естественностью и диахронной естественностью. Первая относится к естественности, которая существует в тот момент, когда мы смотрим на территорию, последняя — к естественности, которая охватывает период времени в настоящем и будущем. Охрана дикой природы относится к понятию диахронной. …Ориентированная на будущее естественность обходит проблемы определения дикой природы в связи с прошлым и предполагает, что естественность — это всегда какая-то степень, а не четкое разделение категории дикой природы и природы, затронутой вмешательством человека. Будущая природа имеет зависимость от культуры прошлого. Нам придется отказаться от строгого чистого определения дикой природы и признать, что дикая природа связана с будущими условиями и первопричинна с прошлым. …Естественность диахронична и в связи с прошлым может возрождаться. Когда мы говорим о перцептуальных условиях природы, мы ссылаемся и на то, что видим сейчас, и на то, что увидим в будущем. Таким образом, если видим сейчас некоторую степень естественности, ее потенциал, то в будущем мы сможем увидеть дикую природу».
Критерий «свобода от человеческого контроля» определяется отсутствием дорог, людей, постоянных жилищ цивилизованного человека, мелиоративных каналов, прудов, ЛЭП, ограждений, трубопроводов, других хозяйственных сооружений, выбросов отходов, отсутствием антропогенного шума, света, запаха, больших стад сельскохозяйственных животных, а также удаленностью участков дикой природы от человеческих поселений. Следует особо подчеркнуть, что наличие дорог, прежде всего с твердым покрытием, — один из главных показателей человеческого контроля.
Согласно разработке группы днепропетровских ученых под руководством К.Н. Горба, выполнивших в 2001—2002 гг. по заданию Киевского эколого-культурного центра работу «Методические подходы к оценке степени дикости природных территорий Украины в целях формирования концепции статуса участка дикой природы», первый главный критерий дикости — «свобода от человеческого контроля», имеет такие основные компоненты: 1) посещение людьми; 2) наличие антропогенных объектов и дорог; 3) ближние вещественные воздействия; 4) невещественные воздействия; 5) удаленность от внешних источников дальнего вещественного воздействия.
Следующий главный критерий — «естественность» — имеет такие основные компоненты: 1) сохранность рельефа и геологического строения; 2) естественность гидрографии и водных процессов; 3) ненарушенность почвенно-растительного покрова; 4) ненарушенность фауны; 5) естественность природных территориальных комплексов.
Согласно предложенным критериям и показателям, выбранные участки дикой природы могут иметь большую или меньшую «дикость», в связи с чем, как полагает Э. Шукуров (о чем уже было сказано выше), должны быть разбиты на три группы:
• совершенно нетронутые участки дикой природы (экологически «чистая» дикая природа);
• ненарушенные участки дикой природы;
• ненарушенные со слабым использованием участки дикой природы.
Научный сотрудник Института экологии Карпат НАН Украины, д.б.н. С.М. Стойко предлагает разделить лесные участки дикой природы на три группы: 1) абсолютно естественные; 2) почти естественные; 3) наполовину естественные. Их главное различие состоит в том, что в абсолютно естественных лесных участках дикой природы в составе древостоя не имеется пород, не свойственных естественным фитоценозам в данных условиях окружающей среды. В почти естественных лесных участках дикой природы таких пород может произрастать от 1 до 25%, а в наполовину естественных участках — от 26 до 50%. Можно предположить, что под абсолютно естественными лесными участками дикой природы понимаются лесные экосистемы, которые сформировались спонтанно в процессе филогенеза без локального антропогенного воздействия, представлены всеми возрастными группами и которым свойственна способность к самовосстановлению, саморегуляции и самозащите. Под почти естественными лесными участками дикой природы понимаются лесные экосистемы, в биотопах которых заметно незначительное антропогенное влияние, но без нарушения их возрастной и ценотичной структур и способности к самовосстановлению, саморегуляции и самозащите. Под наполовину естественными лесными участками дикой природы понимаются лесные экосистемы, в которых антропогенный фактор мог частично повлиять на их ценотичную структуру, но при соблюдении охранного режима на протяжении не длительного времени они потенциально способны к восстановлению их естественного состояния.
Все они могут иметь свои параметры «естественности» и «свободы от человеческого контроля», которые следует разработать. Как мне кажется, вычисленная таким образом степень «дикости» природных участков должна стать таким же важным аргументом при заповедании, как и наличие краснокнижных видов. Участки дикой природы, получившие при оценке наибольшую «дикость» (категория — совершенно нетронутые участки дикой природы), как наиболее ценные, должны получать дополнительную степень защиты в виде объявления их заповедниками или заказниками государственного значения.
Как полагают американцы — площадь участка дикой природы должна быть значительной — не менее 2 тысяч гектаров. Правда, на востоке США в состав Национальной системы дикой природы включены и меньшие участки. Внесение нового участка дикой природы в Национальную систему охраняемых областей дикой природы означает, что он остается в ведении прежнего землепользователя, однако ему теперь запрещается проводить там хозяйственные работы, могущие уничтожить или обесценить участок дикой природы: рубку леса, распашку, добычу полезных ископаемых, мелиорацию, строительство и т.д. В участках дикой природы (за исключением тех, где запрещено всякое землепользование, и где дикая природа охраняется ради самой себя), возможно лишь «мягкое» пользование — рекреационное, пейзажное, религиозное, научное, образовательное, культурное, воспитательное, экологическое. То есть разрешены: неорганизованный (экологический) туризм, охота, рыбалка, конная езда, альпинизм, скалолазание, лыжный спорт, плавание на байдарках, фотографирование, научная работа, другие не связанные с использованием техники мероприятия. Разведение домашнего скота и добыча полезных ископаемых разрешены, если эти виды пользования начались раньше, чем данная территория дикой природы получила официальный статус и ведутся до определенного срока. Развитие водоснабжения разрешено при исключительных обстоятельствах и производится только с разрешения Президента США. Участки дикой природы не продаются и не облагаются налогом.
Каждое американское агенство (землепользователь) обязано изучать участки дикой природы на своих землях, выделять и охранять их. Присутствие там человека должно быть минимальным (или вообще исключено). Целью создания Национальной системы охраняемых областей дикой природы является защита их от разрушающего экономического использования.
Следует еще раз особо подчеркнуть, что когда мы рассматриваем американскую (или австралийскую, канадскую) федеральную Систему дикой природы, мы должны помнить, что говорим об особой классификации федеральных земель — о землях дикой природы.
Ни для кого не секрет, что современный кадастр охраняемых природных территорий (в России), природно-заповедный фонд (в Украине) или других странах СНГ состоит в большей или меньшей степени из сильно антропогенных участков, не имеющих особой природной ценности, что создает ложные иллюзии в успехах природоохраны. Не секрет, что даже в национальных парках и заповедниках дикая природа занимает только часть их территории. Наличие же специальной Национальной системы охраняемых областей дикой природы (на манер американской), кроме многих других преимуществ, позволит знать истинное положение дел с охраной именно дикой природы, так как учитывает площадь только ее.
Думается, что создание систем охраняемых областей дикой природы можно начинать, не дожидаясь принятия национальных законов — это нужно делать на областном, краевом, республиканском уровнях.
Следует помнить лишь одно: возможно сейчас имеется последний шанс для создания эффективной системы защиты дикой природы. В будущем такая задача станет более трудной как физически, так и финансово. То есть территории дикой природы, которые мы спасем в ближайшее время, станут всем, что мы спасем…
Проблема сохранения всех оставшихся участков дикой природы особенно актуальна для таких стран СНГ, где их осталось катастрофически мало — Украина, Белоруссия, некоторые среднеазиатские и закавказские республики. Так, по данным С.М. Стойко, полного учета площади древних (старше 150 лет) лесов в Украине не имеется. Как он полагает, 60 тыс га таких лесов сейчас заповедано, и еще около 5 тыс. га незаповеданных древних лесов имеется в высокогорной части Украинских Карпат. Что касается Полесья, Крыма и других лесных частей Украины — то данных нет. В связи с чем становится ясной необходимость полной инвентаризации оставшихся участков дикой природы (лесных, степных и других) и взятие их под охрану.
Не менее тревожное положение сложилось и с охраной древних лесов в Европейской части России. Так, по данным координатора Лесной программы Центра охраны дикой природы М. Корпачевского, в этом регионе древние (старовозрастные) леса занимают всего чуть больше 15% от площади всех лесов или немногим более 7% от всей территории Европейской части России, что составляет около 26 млн. га. Однако из них взято под охрану всего около 1%. По данным В.И. Данилова-Данильяна, М.Ч. Залиханова и К.С. Лосева, на начало XXI века в России ненарушенные экосистемы составляют 65% территории страны (естественно, за счет безлюдных территорий Севера, Сибири и Дальнего Востока. В Европейской части России этот показатель гораздо ниже.
В заключение приведу еще такие цифры. По данным всемирно известного эколога Э. Вильсона, сейчас на Земле под дикой природой остается около 11% площади, из них только 4,3% находится под защитой национальных парков, заповедников и других охраняемых объектов. В США, в 1990-х годах около 9% площади земли 48 континентальных штатов еще являлось дикой природой. Однако законодательно защищена дикая природа была на площади чуть больше 3%. По данным Дейва Формэна и Ховье Волке в США на общественных землях дикая природа сейчас исчезает со скоростью. 2 млн. акров в год. Что по площади равно Йеллоустоунскому национальному парку, одному из самых больших в Америке!
Но все же, какую площадь земли нужно отдать человеку, а сколько — дикой природе? Я поддерживаю Ховье Волке: 70% — человеку, и 30% — дикой природе (заповеданной или восстановленной до необходимого уровня дикости). Кстати, в ряде стран такой процент уже достигнут, например, в Ботсване или в Кении, где национальные парки занимают 40% территории страны.
Более подробно об охране дикой природы в книге В.Е.Борейко Современная идея дикой природы, изд. 2-е, 2003 г, http://www.ecoethics.ru/old/
10.10.2017
Рубрики: Борьба за заповедность, Новости
